Мария Штальбаум. Переводы Г.Гейне

Эхо для Мари П Р И К О С Н О В Е Н И Я Гостевая книга Главная страница.
Вряд ли решусь назвать нижеследующее переводами лирики Heine в строго-академическом смысле этого слова: скорее это своеобразный литературно-эмоциональный дневник-барометр. Нет в нем ни ума, ни резона - что в какое время жизни резонировало, то и тащилось... Не серчайте оченно... Лучше просто послушайте... (Мария Штальбаум)

**********************

1.
Сердце, сердце, не старайся
Так роптать на жребий свой;
Нам весна отдаст с лихвой
Зимнюю пропажу – счастье.

Видишь – разомкнулся круг!
Как всего осталось много!
Сердце, милое, попробуй
Полюбить опять – а вдруг?

2.
Скажи мне, кто первым часы сотворил?
Кто время в минуты, в секунды разбил?
Это был жутко печальный мужчина,
Он в зимние ночи сидел у камина,
Считая пред ним пробегавших мышат,
Да слушая, как древоточцы шуршат.

Скажи мне, кто первым открыл поцелуи?
Это был, верно, счастливый безумец:
Ведь он целовался, про все забывая,
А было такое средь чудного мая,
Когда и цветы под землей просыпались,
И солнце смеялось, и птички смеялись.

3.
Как звучат деревья хором,
Отовсюду льются песни!
Кто же будет дирижером
У зеленого оркестра?

Не воробушек ли серый?
Он кивает важно: “Громче!”
Или, может быть, кукушка –
Педантичный метрономчик?

Может, аист белый-белый –
Он серьезен, колоритен,
Дирижирует умело,
Клювом отбивает ритмы?

Нет же; капельмейстер леса
В моем сердце взял цезуру;
Палочкой стучит, повеса, -
А зовут его Амуром.

4.
Жил-был старый король,
С сердцем тяжелым, с седой головой;
Бедный, несчастный старый король,
Обзавелся женой молодой.

Жил-был прекрасный паж,
Легок был его нрав, и волосы вились волной;
Носил он шелковый плащ
За королевной младой.

Помнишь ли старую песенку?
Как сладко, как грустно она звучит!
Обоим пришлось умереть им –
Ах, надо ль так сильно любить?

5.
Ранним утром посылаю
Я тебе лесных фиалок,
Ну, а в сумерках – роскошный
Розовый букет из сада.

Знаешь, милая, что скажут
Те и эти – на цветочном?
Днем я верен и отважен –
Полюби меня ты ночью!

6.
Стояли тысячелетья
Светила в дали голубой,
Взирая с небес неподвижно
На скорбь, на тоску и любовь.

И было у них наречье,
Что дал, видно, сам Господь Бог,
Но ни один из ученых
Понять его так и не смог.

А я его выучил все же,
И как мне его позабыть,
Коль образ моей любимой
Грамматикой стал мне служить.

7.
Не жаль было морю своей синевы,
Сожженной заката лучами;
Сидели мы возле рыбацкой избы,
Сидели вдвоем и молчали.

Ложился туман, прибывала вода,
И чайка над морем носилась;
И вдруг изменились любимой глаза,
И слезы из них покатились.

Увидел их я на нежной руке,
И пал пред тобой на колени;
Я осушил поцелуем слезу,
К небу вознес я моленья.

И с этого часа страдает душа,
А телу готова могила:
Прекрасная дева меня, не греша,
Своею слезой отравила.

8.
Написано тобою
Письмо – длиннее нет:
”Покончено с любовью!”
Но грустно ль мне, мой свет?

В шести листах огромных
Тесным-тесно от слов:
Не пишут так подробно,
Раз кончилась любовь!

9.
Что рычишь ты да страдаешь,
Что заводишься с пол-вздоха?
Что ж ты тяжко так ревнуешь?
Погляди – самой же плохо!

Свежих роз благоуханье
И манит и привлекает…
Нет – вольно тебе шипами
Раскорябать нос до крови…

10.
Была их любовь обоюдна,
Признаться же в ней – тяжело;
Косились враждебно; подспудно
Мечтали: “Скорей бы прошло…”

И вот наконец расстались;
Все реже встречались во снах…
А то, что оба скончались –
Не знали, увы и ах!

11.
А ежельше баба тебя предала,
В момент полюби другую;
А лучше еще – оставь все дела,
В дорогу котомку тугую

Наладь – и в путь; и вскоре найдешь
Глубокое синее море;
Над ним скупую слезу прольешь
И выплачешь мелкое горе.

А если решишься влезть на скалу,
То, может, не раз чертыхнешься,
Но вот – на вершине ты, и орлу
Как другу, с нее улыбнешься

И, сам по-орлиному вскрикнув, поймешь:
Отсюда – лишь в небо дорога…
Свободен, спокоен, и горд… Ну, так что ж…
Внизу потерял ты немного.

12.
Девица стояла у моря
И долго и громко вздыхала:
Закатного солнышка горе
Так сильно ее волновало…

“Ах, барышня! Стоит ли плакать?
Ведь это престарый фокус:
Закатится нынче на запад –
Так завтра вернется с востока…”

13.
Спят, свернувшись в серых тучках,
Как в коврах, большие боги,
И я слышу их храпенье,
И идет к нам непогода.

Непогода! Ураганы
Наш кораблик разломают –
Кто бы ветры успокоил,
В оборот взял волн бы стаю!

Мачта гнется, парус плещет,
Нет запрета непогоде!
Завернусь-ка я в свой плащик,
Да отправлюсь спать, как боги.

14.
Сегодня плохая погода –
То дождик, то снег, то буран.
Сижу у окна – на природу
Смотрю в темноту, как в экран.

Мерцает вдали огонечек,
Ползет потихоньку вперед;
То бабушки старой фонарик,
Из лавки старушка идет.

Купила муки и яичек
И маслица – будет пирог
Для доченьки взрослой отличный!
(Эх, кто бы с кошелкой помог!)

А дочь возлежит на кушетке
И сонно моргает на свет;
И над бигудями соседки
Немодный клубится берет…

15.
О, Счастье – вздорная девчонка,
Она на месте не сидит:
Лишь проведет рукою по лбу
Иль в щечку чмокнет – и сбежит.

Напротив, госпожа Несчастье
Не поспешит и не откажет:
Прижмет тебя покрепче к сердцу,
Присядет на кровать и вяжет.

16.
Похмельное

Эта стая серых туч
С моря радостей взлетела;
Ах, страдаю я за дело:
За вчерашний солнца луч.

Был вчера еще нектар,
Нынче же – полынный вермут!
В сердце – тяжесть, в пузе – скверно,
Забодай меня комар!

17.
Сегодня утром сказку вспомнил я,
А в сказке – звонкой песенки напев,
А в песенке – жила-была моя
Нежнейшая среди прекрасных дев.

У девы той сердечко было тож,
Да вот любви в нем не было совсем;
Высокомерье лишь и чванство; а зачем
Любовь тому, в ком чувства – ни на грош?

Ты слышишь? То она смеется в тишине,
И песенка звенит светло и безыскусно,
И сказка вновь звучит в моем сознанье…

Не потерять бы лишь рассудок мне
От сказки той; ведь было б страшно грустно,
Утратив мысль, влачить существованье.

18.
Мелкий народец

По Рейну вверх он в горшке приплыл,
Жениховским задором пылая,
И в Роттердаме провозгласил:
”Моею будь, дева младая!

“В убранстве венчальном, моя благородная,
В замке моем ты будешь, как дома:
В нем стены обиты вагонкою модною,
А крыша – из мягкой соломы.

“И все там так кукольно, мило и сладко,
Жить станешь ты просто по-царски!
Скорлупки орешка нам будут кроватки,
Перинки – из перьев цесарки.

“И что ни день – в завтрак, полдник и ужин, -
Мы будем есть гусеничное пюре ,
Омлет из яиц муравьиных и тушек,
А еще мне в наследство дадут трех кюре…

“И сала я вот закупил не на шутку,
Вина – аж наперсток,
А кроме того –
Я репу в саду припас – видишь, малютка,
Не будет счастливей тебя никого!”

Вот так жених! Что за стиль, что за почерк!
Вздыхала невеста: ах, милый дружок!
Томилась, страдала, решала, что хочет –
Но наконец-то взошла на горшок.

*
Про мышек ли песенка? Про христиан ли?
Не вспомню уж нынче, каков ответ.
Слыхал я когда-то ее в Беверландии –
Тому уж минуло 20 лет…

19.
Миропорядок

У кого чего-то много –
Тем еще добавится.
У кого же лишь немножко –
И то поизбавится.

Что ж, заморыш мой, бродяжка,
Уж не помереть ли нам –
С жизнью затевают тяжбу
Лишь одни владетели.

20.
Мой день был светел, и счастлива ночь,
И мой народ вздыхал, когда на лире
Я песни об огне и страсти в мире
Бряцал; и жару прочих был помочь

Готов всегда; еще в цвету мой август,
Но в скирды сложен урожай обильный –
Пора покинуть мир – такой любимый,
Свою желанную, таинственную заводь.

Рука бежит струны. Осколками стекла
Искрится некогда возлюбленный бокал,
Высокомерных губ моих достойная награда.

Как Смерть горька, о, Боже, как мала
И беззащитна Жизнь – ее финал
Так, Боже, беззащитно мал… Не надо…


1982 - 2002



Hosted by uCoz