| Мария Штальбаум. Переводы Г.Гейне |  |
| Эхо для Мари | П Р И К О С Н О В Е Н И Я | Гостевая книга | Главная страница. |
|
Вряд ли решусь назвать нижеследующее переводами лирики Heine в строго-академическом смысле этого слова: скорее это своеобразный литературно-эмоциональный дневник-барометр. Нет в нем ни ума, ни резона - что в какое время жизни резонировало, то и тащилось... Не серчайте оченно... Лучше просто послушайте... (Мария Штальбаум)
********************** 1. Сердце, сердце, не старайся Так роптать на жребий свой; Нам весна отдаст с лихвой Зимнюю пропажу – счастье. Видишь – разомкнулся круг! Как всего осталось много! Сердце, милое, попробуй Полюбить опять – а вдруг? 2. Скажи мне, кто первым часы сотворил? Кто время в минуты, в секунды разбил? Это был жутко печальный мужчина, Он в зимние ночи сидел у камина, Считая пред ним пробегавших мышат, Да слушая, как древоточцы шуршат. Скажи мне, кто первым открыл поцелуи? Это был, верно, счастливый безумец: Ведь он целовался, про все забывая, А было такое средь чудного мая, Когда и цветы под землей просыпались, И солнце смеялось, и птички смеялись. 3. Как звучат деревья хором, Отовсюду льются песни! Кто же будет дирижером У зеленого оркестра? Не воробушек ли серый? Он кивает важно: “Громче!” Или, может быть, кукушка – Педантичный метрономчик? Может, аист белый-белый – Он серьезен, колоритен, Дирижирует умело, Клювом отбивает ритмы? Нет же; капельмейстер леса В моем сердце взял цезуру; Палочкой стучит, повеса, - А зовут его Амуром. 4. Жил-был старый король, С сердцем тяжелым, с седой головой; Бедный, несчастный старый король, Обзавелся женой молодой. Жил-был прекрасный паж, Легок был его нрав, и волосы вились волной; Носил он шелковый плащ За королевной младой. Помнишь ли старую песенку? Как сладко, как грустно она звучит! Обоим пришлось умереть им – Ах, надо ль так сильно любить? 5. Ранним утром посылаю Я тебе лесных фиалок, Ну, а в сумерках – роскошный Розовый букет из сада. Знаешь, милая, что скажут Те и эти – на цветочном? Днем я верен и отважен – Полюби меня ты ночью! 6. Стояли тысячелетья Светила в дали голубой, Взирая с небес неподвижно На скорбь, на тоску и любовь. И было у них наречье, Что дал, видно, сам Господь Бог, Но ни один из ученых Понять его так и не смог. А я его выучил все же, И как мне его позабыть, Коль образ моей любимой Грамматикой стал мне служить. 7. Не жаль было морю своей синевы, Сожженной заката лучами; Сидели мы возле рыбацкой избы, Сидели вдвоем и молчали. Ложился туман, прибывала вода, И чайка над морем носилась; И вдруг изменились любимой глаза, И слезы из них покатились. Увидел их я на нежной руке, И пал пред тобой на колени; Я осушил поцелуем слезу, К небу вознес я моленья. И с этого часа страдает душа, А телу готова могила: Прекрасная дева меня, не греша, Своею слезой отравила. 8. Написано тобою Письмо – длиннее нет: ”Покончено с любовью!” Но грустно ль мне, мой свет? В шести листах огромных Тесным-тесно от слов: Не пишут так подробно, Раз кончилась любовь! 9. Что рычишь ты да страдаешь, Что заводишься с пол-вздоха? Что ж ты тяжко так ревнуешь? Погляди – самой же плохо! Свежих роз благоуханье И манит и привлекает… Нет – вольно тебе шипами Раскорябать нос до крови… 10. Была их любовь обоюдна, Признаться же в ней – тяжело; Косились враждебно; подспудно Мечтали: “Скорей бы прошло…” И вот наконец расстались; Все реже встречались во снах… А то, что оба скончались – Не знали, увы и ах! 11. А ежельше баба тебя предала, В момент полюби другую; А лучше еще – оставь все дела, В дорогу котомку тугую Наладь – и в путь; и вскоре найдешь Глубокое синее море; Над ним скупую слезу прольешь И выплачешь мелкое горе. А если решишься влезть на скалу, То, может, не раз чертыхнешься, Но вот – на вершине ты, и орлу Как другу, с нее улыбнешься И, сам по-орлиному вскрикнув, поймешь: Отсюда – лишь в небо дорога… Свободен, спокоен, и горд… Ну, так что ж… Внизу потерял ты немного. 12. Девица стояла у моря И долго и громко вздыхала: Закатного солнышка горе Так сильно ее волновало… “Ах, барышня! Стоит ли плакать? Ведь это престарый фокус: Закатится нынче на запад – Так завтра вернется с востока…” 13. Спят, свернувшись в серых тучках, Как в коврах, большие боги, И я слышу их храпенье, И идет к нам непогода. Непогода! Ураганы Наш кораблик разломают – Кто бы ветры успокоил, В оборот взял волн бы стаю! Мачта гнется, парус плещет, Нет запрета непогоде! Завернусь-ка я в свой плащик, Да отправлюсь спать, как боги. 14. Сегодня плохая погода – То дождик, то снег, то буран. Сижу у окна – на природу Смотрю в темноту, как в экран. Мерцает вдали огонечек, Ползет потихоньку вперед; То бабушки старой фонарик, Из лавки старушка идет. Купила муки и яичек И маслица – будет пирог Для доченьки взрослой отличный! (Эх, кто бы с кошелкой помог!) А дочь возлежит на кушетке И сонно моргает на свет; И над бигудями соседки Немодный клубится берет… 15. О, Счастье – вздорная девчонка, Она на месте не сидит: Лишь проведет рукою по лбу Иль в щечку чмокнет – и сбежит. Напротив, госпожа Несчастье Не поспешит и не откажет: Прижмет тебя покрепче к сердцу, Присядет на кровать и вяжет. 16. Похмельное Эта стая серых туч С моря радостей взлетела; Ах, страдаю я за дело: За вчерашний солнца луч. Был вчера еще нектар, Нынче же – полынный вермут! В сердце – тяжесть, в пузе – скверно, Забодай меня комар! 17. Сегодня утром сказку вспомнил я, А в сказке – звонкой песенки напев, А в песенке – жила-была моя Нежнейшая среди прекрасных дев. У девы той сердечко было тож, Да вот любви в нем не было совсем; Высокомерье лишь и чванство; а зачем Любовь тому, в ком чувства – ни на грош? Ты слышишь? То она смеется в тишине, И песенка звенит светло и безыскусно, И сказка вновь звучит в моем сознанье… Не потерять бы лишь рассудок мне От сказки той; ведь было б страшно грустно, Утратив мысль, влачить существованье. 18. Мелкий народец По Рейну вверх он в горшке приплыл, Жениховским задором пылая, И в Роттердаме провозгласил: ”Моею будь, дева младая! “В убранстве венчальном, моя благородная, В замке моем ты будешь, как дома: В нем стены обиты вагонкою модною, А крыша – из мягкой соломы. “И все там так кукольно, мило и сладко, Жить станешь ты просто по-царски! Скорлупки орешка нам будут кроватки, Перинки – из перьев цесарки. “И что ни день – в завтрак, полдник и ужин, - Мы будем есть гусеничное пюре , Омлет из яиц муравьиных и тушек, А еще мне в наследство дадут трех кюре… “И сала я вот закупил не на шутку, Вина – аж наперсток, А кроме того – Я репу в саду припас – видишь, малютка, Не будет счастливей тебя никого!” Вот так жених! Что за стиль, что за почерк! Вздыхала невеста: ах, милый дружок! Томилась, страдала, решала, что хочет – Но наконец-то взошла на горшок. * Про мышек ли песенка? Про христиан ли? Не вспомню уж нынче, каков ответ. Слыхал я когда-то ее в Беверландии – Тому уж минуло 20 лет… 19. Миропорядок У кого чего-то много – Тем еще добавится. У кого же лишь немножко – И то поизбавится. Что ж, заморыш мой, бродяжка, Уж не помереть ли нам – С жизнью затевают тяжбу Лишь одни владетели. 20. Мой день был светел, и счастлива ночь, И мой народ вздыхал, когда на лире Я песни об огне и страсти в мире Бряцал; и жару прочих был помочь Готов всегда; еще в цвету мой август, Но в скирды сложен урожай обильный – Пора покинуть мир – такой любимый, Свою желанную, таинственную заводь. Рука бежит струны. Осколками стекла Искрится некогда возлюбленный бокал, Высокомерных губ моих достойная награда. Как Смерть горька, о, Боже, как мала И беззащитна Жизнь – ее финал Так, Боже, беззащитно мал… Не надо… 1982 - 2002 |
